Так называемый “средний возраст” – интересная штука. Одни говорят, что “кризис среднего возраста” начинается в 40 лет. (Иногда вместе с желанием купить спортивную машину – у мужчин. Или сделать пластическую операцию – у женщин)). Другие считают, что средний возраст начинается значительно позже – с появлением внуков. Так или иначе, ты попадаешь под давление, оказавшись “посередине” – между поколениями. Людям приходится, с одной стороны, помогать детям “встать на ноги”, с другой – помогать родителям встретить старость.
Беседуя со стариками, сам начинаешь понимать, как непросто человеку в таком возрасте не расстраиваться от бесконечных проблем с ухудшающимся здоровьем, с плохо уже управляемым бытом, с провисающими отношениями. Этот факт, сам по себе, работает как вызов исповеданию веры. Он как бы вступает в противоречие с одним из наиболее запоминающихся ободрений Христа. А именно, с Его призывами НЕ БОЯТЬСЯ. “У вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же…” Говорите правду смело, призывает Господь, не бойтесь (Мф. 10:27-31). Когда Его, идущего по морю, принимают за привидение, опять говорит, не бойтесь! И огорчается, когда Петр испугался и стал тонуть в попытке идти по воде (см. Мф. 14:25-31). Когда ученики пугаются в очередной раз, увидев Его преображенным, Он опять увещевает их не бояться (см. Мф. 17:1-7). И так далее.
Все по делу! Но, если посмотреть на контекст, в котором Иисус говорит это, то в нем обычно есть два обстоятельства: краткосрочность испытания и победоносное решение. Говорите правду – и не бойтесь. Да, могут и убить, но душа и награды ваши не пропадут. Не бойтесь Идущего по морю. Еще несколько минут – и сможете коснуться Его своими руками. Не бойтесь Его сияния на горе Преображения. Совсем немного – и все это прекратится. “Не бойся”, – продолжает этот призыв Иисус, обращаясь к начальнику синагоги, у которого умерла дочь (Мк. 5:35-42). Зная, что она воскреснет в следующие полчаса. “Не бойся”, – говорит Он слепому, которому собирается сейчас вернуть зрение (Мк. 10:46-52). Всегда есть короткая, динамичная ситуация, кульминация и, затем, радостное чувство спасения от страха. В таких обстоятельствах можно как-то действовать. В ситуациях, когда испытание пусть и самое драматическое, но все-таки краткосрочное. Перетерпеть операцию без наркоза; ворваться в горящий дом и спасти ребенка; пойти на расстрел за веру. Да, требуется большое мужество – и здесь ободрение очень к месту. “Не бойтесь!”, – это как раз то, что нужно услышать в такие моменты.
Но как быть в обстоятельствах, когда общий знаменатель состоит не из этих двух победных условий, а из их антиподов? Когда вместо краткосрочного испытания и гарантированной победы предстоит испытание долгосрочное, длительное? И, при этом (а это очень важное дополнение), зачастую с перспективой заведомого поражения по плоти. Неотвратимая смерть, хронические и неизлечимые болезни, старческое бессилие, одиночество. Здесь высокий адреналин яростного, но короткого испытания уступает место удушающему страху медленно приближающегося изматывающего поражения. И это все – объективная реальность: “не будет того вовек, чтобы остался кто жить навсегда и не увидел могилы” (Пс. 48:9-10). Но ведь не менее объективная реальность и то, что над всеми этими ситуациями тоже восседает Бог. И не в Его характере оставлять Своих детей без помощи. Как же связать эти нестыкуемые факты?
Я считаю, что это прямое приглашение в мир сверхъестественного, – если его правильно видеть и понимать. Просто по той причине, что нет кардинальных решений для таких ситуаций в мире естественного. Да, можно помогать и смягчать обстоятельства. Но, если это, в конечном итоге, все равно игра на земное поражение, то как можно принципиально изменить ситуацию? Те, кто занимался бизнесом, легко увидят правду этого вопроса, если сравнят развитие успешного бизнеса и удержание погибающего. Когда дело растет, когда появляются первые успехи и ресурсы, которые можно вкладывать в развитие дела, наступает состояние эйфории. В таком настроении можно работать в три смены, перепрыгивать через препятствия и заражать других своим энтузиазмом. Как бы ни было трудно, идет рост. Рано или поздно он даст успех. Другое дело, если приходится удерживать “загибающийся” бизнес. Пусть даже по самым высоко идейным соображениям. Эйфории здесь нет. Скорее ощущение человека, который, стиснув зубы, старается отбивать то немногое, что осталось. И сказать в конце: “Ну что ж, я сделал все, что мог в этой ситуации”.
Это иллюстрация очевидного вопроса к Богу: “Зачем, Господи, Ты так все устроил?” Почему не “восхитить” человека в Царство в момент наибольшего духовного подъема и веры вместо того, чтобы оставлять его в таких мрачных обстоятельствах? Интересно, что две ветви христианского вероисповедания, православие и католицизм, дают косвенный ответ на этот вопрос. В первом есть понятие “мытарств”, а во втором – “чистилища”. Оба понятия близки, так как цель и первого, и второго есть совершенствование души, очищение ее от всего неадекватного перед попаданием в Царство. Отсюда же возможен и ответ на исходный вопрос. Если после смерти человек проходит нелегкую процедуру рафинирования хорошего и выжигания плохого, то разумно и здесь, на земле дать ему часть этой процедуры. Возможно, легче будет впоследствии.
Протестантская версия решает эту проблему иначе. “Мытарств” и “чистилища” мы проходить не будем, но “все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе” (1Кор. 15:51-52). Очевидно, что эта версия как-то больше импонирует в сравнении с остальными (об этом ниже). Но, каким бы ни был путь, цель всех идей на эту тему понятна. Кому хочется в раю видеть несовершенных братьев и сестер – с риском получить не совсем райские ощущения? Проблема, однако, в том, что ни один из путей не дает полного ответа на вопрос. Если надо проходить “мытарства” и “чистилище”, то почему канон Писания ни словом не упоминает об этом? Как мог бы “ныне же быть со Мною (Христом) в раю” злодей, повисший на кресте (Лк. 23:43)? “Ныне” означает “сегодня”, а ведь “злодея” пришлось бы поводить немало по “мытарствам”, чтобы довести его до райской “кондиции”. Установка на “мгновенное преображение”, в свою очередь, требует большей ясности. Если все равно придется делать мгновенную операцию на душе, вычищая из нее все греховное, то зачем эти земные испытания вообще? Взял и вычистил на входе все разом…
Я думаю, что Бог делает несколько иную, великолепную операцию. Он проводит нашу душу здесь на земле через максимально полный путь совершенствования, который индивидуален для каждого верующего человека. В терминах апостола Павла: “когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое” (1Кор. 15:37). А дальше этой душе человека, прошедшего свой земной путь, “Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело” (ст. 38). Конечно, никакая душа не будет 100% совершенной даже в результате полной меры возможных испытаний. Но будет убрано “тело греховное”. Провокатор многих наших несчастий. Будет жизнь с Господом, в присутствии Которого тают горы греха и проблем. И будет возможность не столько биться со грехом, сколько развивать доброе в своей душе. Апостол Иоанн обращается к нам так: “Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть” (1Ин. 3:2).
Если оно так, “то какой святой и благочестивой жизнью мы должны жить, ожидая и ускоряя приход Дня Божьего” (2 Пет. 3:11-12)? Многие верующие знают такое сравнение: “Земная жизнь – школа, а ее конец – выпускные экзамены, после которых только и начинается настоящая прекрасная жизнь”. Сравнение хорошее. Если говорить о том отрезке жизни, когда неминуемо приходит долгосрочное испытание с драматическим финалом, то он, действительно, напоминает сложнейший и длительный тест. Как сказал Моисей: “Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь” (Пс. 89:10).
Этот тест тем более сложен, что истинный верующий идет не ровной дорогой, а путем восхождения (а ведь ему приходится делать это со все более слабеющими физическими и социальными ресурсами). Более того, приходится идти, имея за своей спиной врага, который жестко атакует в этом сезоне соблазнами и страхами. Соблазнами делать все, что угодно, лишь бы продлить и как-то обеспечить свое физическое существование. Страхами бедности, бессилия и одиночества. Здесь явно проступает образ Амалика, который по словам Моисея “встретил тебя на пути, и побил сзади тебя всех ослабевших, когда ты устал и утомился, и не побоялся он Бога” (Втор. 25:18). Это не просто, но Амалика можно победить. Ведь путь восхождения в трудных обстоятельствах – от Бога, который “все дела наши устраивает для нас” (Ис. 26:12). Он, по определению, “Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный” (Исх. 34:6). Дающий “мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною” (Лк. 6:38). Значит, за таким сложнейшим испытанием должны следовать сильная поддержка на пути и грандиозное воздаяние.
Чтобы лучше увидеть уникальную динамику этого сезона, надо помнить, что это, скорее всего, многолетнее испытание, проходить которое становится тем труднее, чем ближе ты находишься к финалу. Хороший образ для этого – марафон. В этом виде спорта есть несколько примечательных деталей, которые соответствуют особенностям марафона в духе. Главное из них – это так называемая “стена”: качественное изменение процессов в человеческом теле, которое происходит в районе 30 километра трассы. До появления “стены”, организм привычно использует свой аккумулятор энергии, запас гликогена в мышцах и печени. Он расходуется полностью за несколько часов бега. Дальше наступает внезапное чувство полного изнеможения, непреодолимой мышечной усталости. “Упирание в стену”. Поэтому, спортсмены, заранее зная об этом, тренируют не только выносливость своих мышц, но также свой мозг и волю, чтобы продолжать двигаться после прохождения “стены”. До финиша им предстоит дистанция приблизительно в 12 километров, которые надо пройти уже не за счет натуральных ресурсов организма. Опираясь на сильный мотив, им надо подчинить себе волевым образом “сдавший” организм. Многие победители-марафонцы, кстати, свидетельствуют, что на этом этапе у них перед глазами стоят лица поддерживающих их близких, и они слышат голоса ободрения тренеров и друзей.
У верующих духовный марафон, длиной в человеческую жизнь, заканчивается именно этим отрезком после “стены”. Именно “внутренний человек” бежит эти последние 12 километров. Внешне этот сезон даже “бегом” назвать трудно, так как натуральный организм, “внешний наш человек тлеет” и стремительно разрушается (см. 2 Кор. 4:16, 5:1). Однако, восхождение в духе продолжается, и победителями становятся именно те, кто продолжает бежать за счет силы внутреннего человека. Силы требуются достаточно большие, ведь духовный марафон идет не по ровной дороге. Если в олимпийской практике перепад высоты дисквалифицирует трассу, то в духовной – наоборот. Сертифицированная трасса поднимается на головокружительную высоту небес.
Одним из “духовных марафонцев” высокого класса был царь Давид. Он знал, что ему предстоит не только идти на “сдающих” силах, но и противостоять атакам врагов, которые будут преследовать по пятам и после того, как он станет царем. Поэтому, он молился Богу так: “Не отвергни меня во время старости; когда будет оскудевать сила моя, не оставь меня… Боже! не удаляйся от меня” (Пс. 70:9-11). В этом псалме есть секрет надежды. Он показывает тот сильный мотив, который заставляет бежать его внутреннего человека: “И до старости, и до седины не оставь меня, Боже, доколе не возвещу силы Твоей роду сему и всем грядущим могущества Твоего” (ст. 18). Его награда в этом марафоне – это Сам Господь и желание возвестить Его полную победу. На всей дистанции. Не съездить еще пару раз на курорт и не съесть еще пару сотен котлет. Но сделать все, чтобы стоящие вдоль твоей марафонской трассы зрители увидели силу и могущество Господа.
Когда имеется такой мотив, Господь и отвечает на него Своей силой и могуществом: “и до старости вашей Я тот же буду, и до седины вашей Я же буду носить вас; Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас” (Ис.46:4). И делает Он это похожим на спортивную практику образом: дает нам “пейсмейкера”. “Пейсмейкер” – это профессиональный спортсмен-марафонец, который выходит на дистанцию и ведет за собой бегущих любителей, задавая правильный темп и гарантируя нужное время забега. Он также помогает им как лидер забега, в определенной степени разбивая сопротивление воздуха перед ними. Бог дал нам пророчество: “Перед ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, войдут сквозь ворота и выйдут ими; и царь их пойдет перед ними, а во главе их Господь” (Мих 2:13). У нас лучший Пейсмейкер в мире, Он гарантирует финиш и разбивает преграды на дистанции.
С Божьей стороны все сделано. Единственное наше слабое место на этих 12-ти километрах перед финишем – это поддержание сильного мотива победителя. Не пассивное ожидание конца и, тем более, не боязливое ожидание неизбежного. Нужда в неослабевающей воле двигаться через “не могу” во славу Божью. Мне навсегда запомнились слова пастора Эбботта: “Терпение – это контролируемая страсть”. Прекрасное выражение. Или подобное ему: “доколе не возвещу силы Твоей роду сему и всем грядущим могущества Твоего”. По сути, то же самое – на языке Давида. “Контролируемая страсть”, в данном случае, это наша вера, которая по определению “есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом” (Евр. 11:1). Мы ожидаем на финише увидеть Христа, который даст нам награду “войти в радость Господина твоего”. Мы уверены в том, что “Пейсмейкер” не даст нам сойти с дистанции.
Какова роль тех, кто еще не добрался до этой “стены”? Кто по прежнему обладает натуральным запасом сил? Последнее пророчество перед приходом Христа звучало так:
“Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием” (Мал. 4:5-6). Малахия говорил, что дух Илии будет действовать в последние времена, в наше время, чтобы во время второго пришествия Иисус не поразил землю проклятием из-за равнодушия отцов к детям и детей к отцам. За последние несколько поколений было сделано немало для разворота родительских сердец к детям. И очень многое еще предстоит сделать. Но вопиюще мало делается в обратную сторону. Когда человек бежит на падающих ресурсах к финишу, он нуждается во всех видах поддержки. И физической и молитвенной. По человеческой логике, польза от поддержки такого человека кажется мизерной в сравнении с поддержкой набирающих силу. Но у Бога принципиально другая логика. Иначе бы Он не вводил пятую заповедь. Но Он вырезал ее на камне и повторил на кресте (см. Ин. 19:27).
Поэтому, да благословит нас Господь обращать сердце к тем, кто проходит наиболее сложный и тяжелый отрезок пути в Царство! Когда марафонцы появляются на последних километрах своего пути, они уже плохо слышат и видят. Они движутся из последних сил. Но те, кто болеет за них, вкладывают в них свою веру, любовь и надежду, что они пересекут финишную черту победителями. Это ведь духовный марафон, в котором финишная черта не на земле, а на небе. И не только на земле вдоль “финишной прямой” стоят “болельщики”, но и по ту сторону этой прямой стоит в ожидании “облако свидетелей” (Евр. 12:1). Так пусть победят все наши уходящие в небо братья и сестры во свидетельство силы и могущества Божьего. В нас и в них. Аминь.